Предупреждение! Когда будете брать фотоаппарат, обязательно сообщите его владельцу, что профессия подводника почетна, но опасна.

Наложите на нее кадр и заправьте перфорированные края его в рамку.

ие лапы и поджал хвост.
     - Ну, дурень, что с тобой?
     Но он попятился, испуганно зарычав. Я вдруг понял. Гепард! Я прикоснулся к
гепарду, от 
меня исходил его запах. Напрасно я туда ездил. Рассердившись, я прогнал Тома,
он, заскулив, 
убежал, а я устремился в свой кабинет. Не долго думая, сменил одежду, протер
руки спиртом; 
нужно было изгнать этот запах, не место ему здесь, так же как не место здесь
портрету Мириам. 
Том оказался невольным свидетелем, и я чувствовал себя перед ним виноватым. Он
не признал 
меня. Провоняв спиртом, я открыл окно. По мере того как светало, остров на
горизонте обретал 
очертания и, казалось, приближался.
     В тот день мне не удалось полностью уйти в работу. Чем рассеяннее я
становился, тем 
меньше было толку, а уж этого я не мог себе простить. Во мне зрели пока еще
очень смутные 
решения. Нет, это не намек на подсознание и на все, с ним связанное. Я много
размышлял над 
этим феноменом. Он слишком сложен, и медицина пока не в силах его объяснить.
Например, 
днем в какой-то момент у меня внезапно возникла потребность поговорить с Виалем.
Желание 
оказалось столь сильным, что я чуть все не бросил и не отправился в Сабль. К
шести часам, 
изнемогая, я позвонил Элиан, чтобы предупредить, что вернусь поздно. Мне
оставалось 
посетить одну ферму, и я перенес эту повинность на следующий день. Из своей
машины я 
выжал на дороге максимум. Но с этого момента излагаю только факты, в
комментариях они не 
нуждаются.
     Виаль пил виски в баре гостиницы. На нем были фланелевые брюки, пуловер, и
этого 
оказалось достаточно, чтобы я почувствовал себя с ним на равных. Он не удивился,
увидев 
меня, и заказал еще виски, невзирая на мой протест.
     - Ну, видели зверя? Как он?
     - Ничего страшного. Печень пошаливает, и, возможно, нервы чуть сдали. Виаль
сидел, 
положив ногу на стул и заложив руки за голову.
     - Как у избалованной женщины, - сказал он. - Да, у нее во всем проглядывает
женское 
начало. Она все понимает. Уверен, почувствовала б