Кстати, аналогичным способом можно легко отремонтировать швабру.

На минусовой штырь плотно наденется пробка от пол-литровой бутылки, а на плюсовой — от 0,75-литровой.

Швейцарии и Италии. Высота 4477 м. 
Имеет вид четырёхгранной пирамиды, возвышающейся почти на 1000 м над покрытым 
ледниками хребтом.

     В обед, прогуливаясь, увидел в мусорном баке картонный ящик, полный книг. 
Достал, просмотрел. "Талейран" Тарле, 
"Одиссея". "Отверженные" Гюго, II и III тома "Русской истории" Костомарова, 
"Овод", "Махатма Ганди", "Мысли и 
сердце" Амосова.
     Теперешние времена - это что-то. Представляю городскую свалку - книг там, 
видимо, не меньше, чем в Ленинке.

     Еще кое-что о "Человеке, который появился в эпоху голоцена". Повесть 
напечатана в 1-ом номере за 82-й год. Брежнев в 
маразме, он жалкий и беспомощный человек, и появляется эта повесть с этим 
послесловием! Ее печатают, чтобы вложить 
персты в раны умирающего льва? Но он в маразме! Значит, вкладывают не за тем, 
чтобы причинить боль, а чтобы вызвать 
жалость к умирающему. Или, наоборот, получить удовольствие. Ибо чужая смерть - 
это часть твоей жизни.
     К тому же смерть льва чуток возвышает.
     Повесть написана в 1979 году. Фришу было 68. Он описывал себя, теряющего 
память. И эти листочки, которые он всюду 
прикрепляет, суть его романы?
     "Я умру, а они останутся, должны остаться, ведь я их прикрепил".

     Два наблюдения. Одно из них меня тронуло, угадайте, какое.
     1-е наблюдение. Середина апреля. Из окна электрички увидел тополь, росший у

вентиляционной шахты метро. Он был по-
зимнему гол, но там, где ствол его согревался теплым воздухом, шедшим из шахты, 
весна уже царила дюжиной изумрудных 
листочков.
     2-е наблюдение. Середина мая. У подножья той же вентиляционной шахты 
неподвижно лежал на спине плотный старик с 
седой курчавой бородой. Нагой ниже пояса. "У него были дом и жена, - подумал я. 
- И где-то есть дети".

3.

     Ночью приснился сон: на щеке Полины вырос неприятный серо-зеленый нарост, 
похожий на мясистый цветок. Света, ее 
мать, целовала его и поглаживала. Я стоял в стороне и смотрел с ужасом. И 
понимал - она радуется наросту, потом